Очень хочется еще раз высказаться о мате.
Работала я в юности в одной большой компании. И было у меня начальство - Наташа. Почти ровесница, но строгих правил девушка. Ужасно ответственная, синдром отличницы. При этом умная и в целом приятная.
В коллективе Наташу уважали.
И как-то поссорилась я с менеджером Кристиной. Менеджер Кристина - такая: кокетливая, немного вздорная, на лабунтенах и в охуительных штанах. Обвиняла меня в непунктуальности, безответственности и клиническом разгильдяйстве.
- Отъебись от меня, Кристина, - говорила я устало, - без тебя хуева туча дел.
Кристина надулась.
А когда в кабинет вошла Наташа - звонко и возбужденно выдала:
- Наташа! С Дегтеревой невозможно общаться, это какой-то ужас! Я считаю, в нашем офисе необходимо ввести штрафы за мат.
- Хмм, - Наташа посмотрела на Кристину стеклянными глазами и на секунду зависла, - Штрафы за мат? Охуенная идея.
Фотографию тоже стибрил с разрешения. По словам Марии (она с сигаретой в руке), фотография наиболее полно отражает рабочую атмосферу в коллективе: "Я и начальство".
Сразу вспомнил свою историю из тех времён, когда работал в Курчатовском.
Сначала в первой своей лаборатории (мы занимались так называемым инерционным термоядом - облучением термоядерных мишеней пучками заряженных частиц; а вообще был даже такой британский проект "Дедал" - проект полёта к границам Солнечной системы) на двери повесил объявление "Безматерная зона". Объяснять, отчего и почему пришлось это сделать, - отдельная история, долгая и нудная. Скажу только, у нас был мужской коллектив, женщин в отделе было мало, пять или шесть с учётом двух секретарш. Несколько дней всё было нормально, народ ходил, ухмылялся. Наконец подошёл с нашим завлабом начальник отдела, Леонид Иванович Рудаков (опять же, надо объяснять: отдел был на правах самостоятельного подразделения, почти свой НИИ - Курчатовский и тогда был, по сути, объединением), оба - интеллигентнейшие люди, прекрасные учёные. Оба задумчиво стояли перед дверью, когда подошёл я. Начальник отдела повернулся на каблуках, внимательно посмотрел на меня над очками и буквально как Янус Полуэктович (из сказки для мнс "Понедельник начинается в субботу" Стругацких) изрёк: "Анатолий, снимите это, пожалуйста. Не поймут!"
Вдаваться в то, кто не поймёт, я не стал. Оба начальника пользовались у нас непререкаемым авторитетом. Но материться сотрудники всё-таки стали значительно реже.
Второй раз пришлось повесить такое объявление на двери нашей комнаты спустя десять лет, когда я работал уже в другом отделе того же Курчатовского. Тут было ещё круче - мы работали со всей отраслью, общались с очень разными людьми, от старших научных сотрудников и ведущих инженеров до руководителей научных направлений, до членкоров и академиков... И если у нас, аналитиков, мат был не слишком в чести, то технари, которых было большинство, могли влететь в комнату, где ты беседуешь с каким-нибудь доктором физ-мат наук, начальником ведущего отдела, с криком: "Викторыч, какого ... эти ... лезут не в своё дело, бля и бляха муха, зае...ли, п...рванцы злое...чие!" - ну и далее с объяснением проблемы в цветах и красках - что и за что наша группа должна с этими п...рванцами сделать. Или что он с нами сделает, так как не правы были, по его мнению, мы. Так что просто вынужден был написать большое объявление. Даже тариф установил.
Какое-то время было тихо. Только Толя Чепелев из радиотехнической лаборатории (тоже, кстати, Анатолий Викторович, как и я) задумчиво произнёс перед дверью в первый день: "Ну, батенька, вы и пурист!".
Начальник наш (кстати, тоже замечательный человек и специалист - мне, реально, просто везло с такими людьми) посмотрел ухмыльнулся, но ничего не сказал. Так что объявление висело до тех пор, пока я не покинул стены Курчатовского.
Изредка, конечно, прорывалось и даже спокойно платили - всё одно деньги шли на чай и сушки, за которыми любой мог подойти в любое время. Тем более, утро всегда начиналось с часа "политинформации", когда в нашей комнате собирался почти весь отдел и мы обсуждали самые животрепещущие темы. Каждый приносил своё, мы обсуждали, а потом разговоры плавно переходили на нашу конкретику и все спокойно расходились по своим рабочим местам.
Лирическое отступление.
Жена (бывшая) никогда не понимала, почему я уезжал на работу на час раньше, не в восемь утра, а в семь, сколько ни объяснял, что позже будет давка в метро, что сейчас еду свободно, даже могу присесть и почитать, а потом спокойно прогуляться пешком от метро до проходной.
Спокойно приходил на место, разогревал чайник, заваривал. В это время начинали подтягиваться остальные сотрудники отдела. А потом начинались разговоры. Всё это действо называлось "Губарев разводит пары".
И вот прошло две недели. Как раз, помню, зарплату выдали. Вдруг распахивается дверь, в комнату влетает Толя Чепелев, бухает на стол рубль с копейками и выдаёт трёхэтажную тираду длиной, наверное, в минуту. Говорит: "Всё! Высказался!" - и пулей вылетел, но - с гордо поднятой головой.
P.S. У истории было неожиданное продолжение.
Много лет спустя, когда мы начинали жить уже в другой стране, мне позвонил Павел Кудюкин, тогда - сопредседатель Социал-демократической партии России, его как раз назначили замминистра труда России:
- Анатолий, ты говорил, табличку у себя на работе повесил, чтобы не матерились:
- Безматерная зона.
- Вот-вот, я у себя тоже повешу. А то совсем невмоготу...