На лестничной площадке нас четверо, Юра Яшин по прозвищу Старик (замечательный парнишка, очень жаль, что потерялись), Серёжа Руденко (он не москвич, по распределению уехал куда-то) и я. Кто был четвёртым, убей Бог, не помню! Да и было-то нас в этой подгруппе всего-то - по пальцам пересчитать одной руки хватит. Ждём, когда вызовут.
Я: Старик!..
Юра вскинулся: А? Что?
Я: Я слышал много раз...
Ю. (удивлённо): Чего?
Я: что ты меня от смерти спас!
Ю. (ещё более удивлённо): Кто? Толик, ты чего?.. - Сергей удивлённо переводит глаза то на меня, то на Юру.
Я: Зачем? Угрюм и одинок, Грозой оторванный листок, Я вырос в сумрачных стенах. Душой дитя, судьбой монах.
Юра с Сергеем хором: Тьфу ты! Это ж Лермонтов!
Стройотряд 1974 год. Слева направо: лежит Юра Яшин, за ним Сергей Руденко, 3-го парнишку не помню, он не из нашей группы, Сергей Пастухов (которого все звали Василий Иванович). В белой тенниске - я.
Потом уже Юра подошёл ко мне. Почему-то в тот момент он вспомнил, как я его на закорках тащил в медпункт посёлка, когда он пропорол себе ногу какой-то железкой
