Георгий Данелия был большим другом семьи советского кинематографиста Александра Яблочкина. Собственно Александра Ефимовича и его жены Элеоноры (в миру просто Лора). После смерти Александра Ефимовича она вышла замуж за Тонино Гуэрра, известного итальянского режиссёра, сценариста и большого друга Ф. Феллини. Но не о них речь.
Так вот, Георгий Николаевич рассказал об одном эпизоде, случившемся на похоронах первого мужа Лоры.
Запомним: похороны, вдова усопшего Лора.
"Невысокий, лысый, пожилой, Александр Ефремович Яблочкин был весёлым, заводным и очень нравился женщинам. И пока не встретил свою голубоглазую Лору, слыл известным сердцеедом. Лору Яблочкин боготворил и, когда говорил о ней, - светился. Лора тоже любила Сашеньку (так она его называла), и жили они хорошо и дружно. Супруги Яблочкины были людьми хлебосольными, и я часто бывал у них в гостях в доме напротив Мосфильма. В малюсенькую комнатку, которую они называли гостиной (из однокомнатной квартиры Яблочкин сделал двухкомнатную), набивалось так много народу, что сейчас я не могу понять, как мы все умудрялись там разместиться. Помню только, что было очень весело.
Умер Саша на проходной, в тот день, когда мы должны были сдавать картину. Предъявил пропуск и упал. Ему было 59 лет. Хоронили Александра Ефремовича на Востряковском кладбище. Яблочкина любили, и попрощаться с ним пришло много народу. Режиссёры, с которыми работал Яблочкин, пробили и оркестр. Гроб поставили возле могилы на специальные подставки. Рядом стояли близкие, родные и раввин.
"Мосфильм" был против раввина, но родные настояли.
Автор фото © Михаил Левит
Раввин был маленький, очень старенький, лет под девяносто, в черной шляпе и легоньком потрепанном чёрном пальто, в круглых очках в металлической оправе, с сизым носом. Был конец ноября, дул холодный ветер, выпал даже снег. Ребе посинел и дрожал. Я предложил ему свой шарф, он отказался, сказал, что не положено. Люди рассредоточились вокруг могил, а оркестр расположился чуть поодаль, у забора. Зампрофорга студии Савелий Ивасков, который распоряжался этими похоронами, договорился с дирижером оркестра, что даст ему знак рукой, когда начинать играть. Потом встал в торце могилы и сказал раввину:
- Приступай, батюшка.
- Ребе, - поправила его сестра Яблочкина.
- Ну, ребе.
Раввин наклонился к сестре и начал по бумажке что-то уточнять.
- Ладно, отец, начинай! Холодно, народ замёрз, - недовольно сказал Ивасков (он более других возражал против еврейского священника.)
Раввин посмотрел на него, вздохнул и начал читать на идиш заупокойную молитву. А когда дошёл до родственников, пропел на русском:
- И сестра Мария, и сын его Гриша, и дочь его Лора (Лора была намного моложе мужа.)
- Отец! - прервал его Ивасков и отрицательно помахал рукой.
И тут же грянул гимн Советского Союза.
От неожиданности ребе вздрогнул, поскользнулся и чуть не упал – я успел подхватить его. Земля заледенела, и было очень скользко.
- Стоп, стоп! - закричал Ивасков. - Кто там поближе, остановите их!
Оркестр замолк.
- Рубен Артёмович, сигнал был не вам! - крикнул Ивасков дирижеру.
И сказал сестре, чтобы она объяснила товарищу, кто есть кто. Мария сказала раввину, что Гриша не сын, а племянник, а Лора не дочка, а жена. Тот кивнул и начал петь сначала. И когда дошёл до родственников, пропел, что сестра Мария, племянник Гриша и дочь Гриши - Лора.
- Ну, стоп, стоп! - Ивасков опять махнул рукой. - Сколько можно?!
И снова грянул гимн.
- Прекратите! Остановите музыку! - заорал Ивасков.
Оркестр замолк.
- Рубен Артёмович, для вас сигнал будет двумя руками! - крикнул Ивасков дирижеру. - Двумя! - И повернулся к раввину: - Отец, вы, я извиняюсь, по-русски понимаете? Вы можете сказать по-человечески, что гражданка Лора Яблочкина не дочка, а жена?! Супруга, понимаете?!
- Понимаю.
- Ну и давайте внимательней! А то некрасиво получается, похороны всё-таки!
Раввин начал снова и, когда дошёл до опасного места, сделал паузу и пропел очень чётко:
- Сестра - Мария, племянник - Гриша. И не дочь! - он поверх очков победно посмотрел на Иваскова, - а жена племянника Гриши - гражданка Лора Яблочкина!
- У, ёб!.. - взревел Ивасков.
Поскользнулся и полетел в могилу. Падая, он взмахнул двумя руками. И снова грянул гимн Советского Союза.
И тут уже мы не смогли сдержаться.
Из клипа на песню Гарика Сукачёва "Маленькая девочка"
Саша, прости меня! Но я тоже ржал. Ты говорил, что твой любимый жанр трагикомедия. В этом жанре и прошли твои похороны. Когда придет время и мне уходить, я очень хочу уйти так же. Не болея и внезапно, никого не мучая. И чтобы на моих похоронах тоже плакали и смеялись"
P.S.
Это, правда, смешно - когда профсоюзный деятель летит куда-то под Гимн Советского Союза. Наверное, даже поржать можно.
Только у меня не получается.
Папа умер так же, ему было 59 с половиной, когда он пришёл на работу утром после ноябрьских, но даже пропуск не успел предъявить, упал. Скорая приехала быстро, но сделать уже ничего не смогла... Это был 1987 год. За два дня до этого он приходил к нам в гости, просил меня проводить до метро, там от дома до "Смоленской" буквально два шага. Только сын вцепился в меня с рёвом и никак не хотел отпускать. Мы так и не смогли поговорить.
А когда умер сын, почему-то едва не отпели меня...