Часов в пять с копейками решил-таки лечь.
Нога хоть и побаливала как от удара, но уже терпимо. Прилёг.
Вчера часов с пяти вечера в душе звучала Старая солдатская песня Окуджавы, ожидаемо сменившая "Над тихой рекою":
Для чего мы пишем кровью на песке?
Спите себе, братцы, всё начнётся вновь,
Всё должно в природе повториться -
И слова, и пули, и любовь, и кровь -
Времени не будет помириться.
Так вот.
На "спать!" я сразу согласился. В нормальном смысле, конешно, спать.
Прилёг, думал - усну.
Песня хоть и старая солдатская, но вполне себе мирная - жить будем! Котелок починим или новый купим, шашка - вон висит наточенная, маркитантка... С маркитантками да. Ну, да мы уже привыкли...
Поворачиваю голову - Муля лежит на своём пуфике и насмешливо смотрит на меня.
Как правило, только прилягу или просто сяду на диван, она мчится сломя голову, чтобы лечь рядом, прижавшись. А тут нет, даже не дёрнулась.
- Муля, - зову ласково.
Ноль эмоций!
- Ну, как хочешь, - повернулся на живот и закрыл глаза.
Расслабился.
Тихо погружаюсь в сон...
И тут... прям как в фильме громыхнуло:
Вот только звучала не мелодия "Белорусского вокзала", а... "Над тихой рекою"!!! И не тихо, вполголоса, а как в фильме - торжествующим маршем. Не захочешь, а подскочишь!
Ну, я и подскочил. Почти как в час ночи.
Только не вытянувшись в струнку, естественно.
И не орал благим матом, как ночью.
И даже тихо простым ничего не сказал.
Сижу, ошарашенно оглядываюсь.
Посмотрел на кошку.
Муля лежит в прежней позе и насмешливо смотрит на меня.
Потом зевнула и повернулась на другой бок.
- Предупредить по-человечески не могла? - буркнул я ей.
Ничего не ответила Муля,
Лишь ушко́м зачуток махнула,
Мол, чего ещё тебе надобно, старче?
Всё равно я тебя не брошу.
Ну... в ней-то я как раз не сомневаюсь.
На часах уже восемь. Куда уж спать теперь!
