Если бы хоть сотая часть этих голодных и замёрзших насмерть доходяг выжила бы и дожила бы до наших дней, я почти уверена - все, кто мог бы ходить, собрались бы вместе, приковыляли бы к дому этого человека, и просто бы плюнули ему в рожу (а, может, кто покрепче - и в лобешник бы закатали!).
Я знала многих блокадников. Со многими из них у меня были разговоры по душам, "не для протокола". Они много рассказывали такого, что я даже сейчас не решилась бы повторить. Да что там - многие: я бы даже рассказы своей свекрови, которой тогда, в 41-м, было 14 лет, и то не могла бы никому рассказать, даже собственному сыну. И никогда - никогда - ни один - не сказал мне: "город надо было сдать".
Ефим Захарович Копелян рассказывал мне про то, как взял пайку, выпавшую из-за пазухи у женщины, на его глазах убитой осколком. Пайка была на неё и на детей (такие вещи в то время определялись сразу, на глаз). Он понимал, что дети теперь тоже не жильцы. И он очень долго объяснял мне, сколько мук он вытерпел, держа эту пайку в руках. Это были нечеловеческие страдания: всё его существо требовало немедленно запихать этот хлеб в рот.
Но сердце было сильнее желудка. А оно говорило: дети этой женщины погибнут, он всё равно не сможет их найти. Значит, надо отдать этот хлеб другим детям, которым эта пайка поможет выжить. И он нёс эту пайку до ближайшего детского сада (или детского дома - я не поняла толком). И донёс. И потом сам ломал её на крошечки и раздавал самым маленьким детям. В память о погибшей и её погибающих сейчас детях.
Они все были такие. Или почти все.
Просто, история великого артиста до чьих-то деревянных мозгов, возможно, дойдёт быстрее.
Они все были мученики и страдальцы, даже самые грешные - немыслимой ценой смывшие все свои грехи.
Они все в раю. Светлая им всем память.
Я по ним всю жизнь пла́чу...
Автор - Ирина Павлова (Facebook)